Неточные совпадения
— Пропустите, сто дьяблов чертовой матке! И
больше никого не пускайте! Да
саблей чтобы никто не скидал и не собачился на полу…
Как двум концам сего палаша не соединиться в одно и не составить одной
сабли, так и нам, товарищи,
больше не видаться на этом свете.
Если цапнет пуля или царапнет
саблей по голове или по чему-нибудь иному, не давайте
большого уваженья такому делу.
Со мною сели два гусара с
саблями наголо, и я поехал по
большой дороге.
Солдаты были мелкие, украшены синими шнурами, их обнаженные
сабли сверкали тоже синевато, как лед, а впереди партии, позванивая кандалами, скованные по двое за руки, шагали серые, бритоголовые люди, на подбор
большие и почти все бородатые.
— «Папа, говорит, папа, я его повалю, как
большой буду, я ему
саблю выбью своей
саблей, брошусь на него, повалю его, замахнусь на него
саблей и скажу ему: мог бы сейчас убить, но прощаю тебя, вот тебе!» Видите, видите, сударь, какой процессик в головке-то его произошел в эти два дня, это он день и ночь об этом именно мщении с
саблей думал и ночью, должно быть, об этом бредил-с.
Утром я варил с помощью жандарма в печке кофей; часов в десять являлся дежурный офицер, внося с собой несколько кубических футов мороза, гремя
саблей, в перчатках, с огромными обшлагами, в каске и шинели; в час жандарм приносил грязную салфетку и чашку супа, которую он держал всегда за края, так что два
большие пальца были приметно чище остальных.
— Великий государь! — воскликнул он, — изо всех твоих милостей эта самая
большая! Грех было бы мне чиниться на твоем подарке! Уж выберу в твоей оружейной что ни на есть лучшее! Только, — прибавил он, немного подумав, — коли ты, государь, не жалеешь своей
сабли, то дозволь лучше отвезти ее от твоего царского имени Ермолаю Тимофеичу!
Насупротив их сидел в красном кафтане, с привешенною к кушаку
саблею, стрелец; шапка с остроконечною тульею лежала подле него на столе; он, также с
большим вниманием, но вместе и с приметным неудовольствием слушал купца, рассказ которого, казалось, производил совершенно противное действие на соседа его — человека среднего роста, с рыжей бородою и отвратительным лицом.
В ту самую минуту, как Рославлев сбирался идти за жандармом, вбежал в комнату молодой человек лет двадцати двух, в богатом гусарском мундире и
большой медвежьей шапке; он был вооружен не
саблею, а коротким заткнутым за пояс трехгранным кинжалом; необыкновенная живость изображалась на его миловидном лице; небольшие закрученные кверху усы и эспаниолетка придавали воинственный вид его выразительной, но несколько женообразной физиономии.
— Стой, — сказал он, устремив мрачный взор на подъехавшего казака; не знаю, что
больше подействовало на последнего, голос или взор? но казак остановился и хотел ухватиться за
саблю.
Кабинет этот оказался
большой комнатой, неоштукатуренной и почти пустой; по стенам, на неровно вбитых гвоздях, висели две нагайки, трехугольная порыжелая шляпа, одноствольное ружье,
сабля, какой-то странный хомут с бляхами и картина, изображающая горящую свечу под ветрами; в одном углу стоял деревянный диван, покрытый пестрым ковром. Сотни мух густо жужжали под потолком; впрочем, в комнате было прохладно; только очень сильно разило тем особенным лесным запахом, который всюду сопровождал Мартына Петровича.
Он встал во весь свой
большой рост и стал перед нею, опершись обеими руками на
саблю.
Явился он здесь в прошлом году в страдное время — хлеб бабы жали и видят: по дороге из города идёт
большой серый конь, а на нём сидит, опустя голову, воин, за спиной ружье, на боку плеть и
сабля.
— Совсем он мне покоя не даёт! Терпела я, терпела, молчала,
больше не могу, а то грех будет! Всё чаще он приходит, влезет, растопырится с ружьями и
саблями своими и воет, и лает, и ворчит… страшный, чёрный, дерзкий…
Кто это написал, —
большой художник? Да. Но возможно также, что написал это в своем дневнике восьмилетний мальчик. И тот же мальчик, описывая священника в ризе, скажет: «старик в парчовом мешке», и про городового напишет: «человек с
саблей и пистолетом на красном шнурке» (и именно пистолетом, а не револьвером).
И, сбив очень ловко концом своей
сабли горлышко бутылки, он первый приложился к ней и стал тянуть из нее жадно, не отрывая губ. Выпив
большую часть содержимого, он передал полуопорожненную бутылку ближайшему соседу. Тот тоже отпил немалую толику и сунул бутылку дальше соседу. Пятый солдат, которому осталось вина только на донышке, сердито брякнул пустой бутылкой об пол, предварительно поднеся ее к самому фонарю.
Тут и случилось самое неожиданное происшествие: офицер не заметил, как он запутался шпорами или
саблей в легкие оборки кисейной отделки туалетного стола, а когда он нагнулся, чтобы поправить свою неловкость, то сделал другую, еще
большую.
— Пожалуй, вот случай с моим товарищем по полку, тоже бывшим поручиком павлоградского полка ван Бениненгеном. Его спас от смерти висевший у него на груди
большой эмалированный крест. В кавалерийской атаке японский офицер нанёс ему удар
саблей, но удар пришёлся по кресту и был так силён, что вся эмаль с креста слетела, но это препятствие сделано то, что
сабля соскользнула и у ван Бениненгена оказалось лишь разрублено левое плечо, а иначе бы была разрублена вся грудь…
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему
саблю, что
большое, черное пятно направо — караулка, и красное, яркое пятно внизу налево — догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, — гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «садись!» — солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «марш!» и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем
сабель и тихим говором, тронулись по
большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшею впереди пехотой и батареей.